24 февраля 1913 года (110 лет назад) в украинском городе Кременчуге родился мальчик, в семье его ласково называли Эмми. Через 34 года мальчик написал повесть «Звезда», являющуюся и сегодня одной из лучших книг о Великой Отечественной войне. С этой повестью по словам К. Симонова в русскую литературу вошел новый крупный писатель Эммануил Казакевич.
Все, кто знал близко Э. Казакевича, отмечали редкое обаяние его личности, ум и доброту, остроумие и веселость, жизнелюбие и трудолюбие, твердость и принципиальность во взглядах, оценках, суждениях.
Его жизнь, к сожалению, не была длинной (ведь он не дожил до своего пятидесятилетия), но была насыщенной и полной прекрасных дел.
Уже в юности он был невероятно начитанным, поражал знанием мировой литературы, чтением в подлиннике Гёте, Гейне, цитированием наизусть больших отрывков из Шекспира, Мольера.
Казакевич был евреем, чего никогда не скрывал. В 1932 году 18-летним мальчиком уехал в Биробиджан, где пообещали создать и через два года образовали Еврейская автономная область. В том же году юный переселенец был назначен председателем еврейского колхоза «Валдгейм». Позже был строителем и первым директором Биробиджанского еврейского государственного театра.
Родным языком Казакевича был идиш, и именно на этом языке были написаны все его ранние произведения. Первую книгу на русском он написал только после войны - ею стала знаменитая повесть "Звезда".
Начинал свою литературную деятельность переводчиком, переводил на идиш с немецкого и русского, в частности, стихотворения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. В. Маяковского, для Биробиджанского театра перевел более десятка пьес советских драматургов.
А вот на русский язык он перевел только один текст, который начинался словами: «...Жил-был... "Король!", - немедленно воскликнут мои маленькие читатели. Нет, дети, вы не угадали. Жил-был кусок дерева. То было не какое-нибудь благородное дерево, а самое обыкновенное полено, из тех, которыми в зимнюю пору топят печи, чтобы обогреть комнату...». Угадали произведение? «Приключения Пиноккио» Карло Коллоди. Перевод Эммануила Казакевича стал классическим и переиздается до сих пор.
